Домик Тетушки Дженни

Что включает меня в розетку - продолжение поста:
http://je-nny.livejournal.com/2030573.html

И, кстати: говоря о тех писателях, после чтения которых хочется застрелиться, я имела в виду: застрелиться от чувства собственной писательской неполноценности - например Бунин или Вирджиния Вульф!

Ну да, где я - где Вирджиния Вульф, я понимаю...

Никак не могу вспомнить, кто из прозаиков заставляет меня "загореться" и тут же начать лихорадочно писать что-то свое: на самом деле я сейчас читаю мало, особенно современных авторов, чтобы не "заразиться"! И почему-то приходят на ум все писатели юмористической направленности: Вудхауз, Житинский.

Самым первым автором, который меня по-настоящему потряс и заставил подражать себе была Марина Цветаева. Но это все-таки немножко другое. Это была еще ее розетка.
Я прочла "Мой Пушкин" Цветаевой в журнале "Наука и жизнь" - до сих пор помню, как выглядит страница с началом этого текста.
Словно открылось окно в мир иной - с первого раза я даже не все поняла, перечла несколько раз в полном потрясении, зачарованная свободой цветаевского слова, слога, смысла...
Цветаевского стиха, под власть которого я мгновенно подпала...
И Цветаевской жизни, дверь в которую открыла нам ее сестра.

Я переписывала ее стихи, знала их наизусть и читала так, что чуть ли не за это чтение и влюбился в меня... тот, кто влюбился!
- И кровь приливала к коже, и кудри мои вились...
Я тоже была, прохожий - прохожий, остановись!

Дом в Трехпрудном, сестры Цветаевы, Сергей Эфрон, Макс Волошин - поэзия, юность, любовь, тоска, эмиграция...

Цветаева привела за собой Мандельштама:
- Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма,
За смолу кругового терпенья, за совестный деготь труда...

Вот Мандельштам уже включал меня в отдельную розетку, хотя, конечно, отголоски его поэзии просачивались в мои слабые стихи.

Но самым главным "включателем" был поэт Алексей Уморин umorin, со стихами которого я познакомилась на Самиздате. Его поэзия высекала из меня искры.
Вот здесь я собрала наш поэтический диалог - мы писали стихи, отвечая на стихи друг друга: http://samlib.ru/p/perowa_e_g/umorin.shtml

Потом это кончилось.
Настройка сбилась.

И есть еще третий вариант: этот автор не включает тебя в розетку, но и не подавляет своим совершенством, хотя и совершенен - просто он мыслит и говорит на другом языке, которого ты не знаешь и никогда не освоишь. Он - с другой планеты.
Например, Елена Касьян pristalnaya или shlomith_mirka.

И, конечно, главный, кто включает меня в розетку - Булгаков.

Originally posted by sarycheva_s. Reposted by je_nny at 2012-11-19 18:13:00.



Оригинал взят уzezyaaв Цветной кот Саймона

Оригинал взят у elenablondy в Татуиро - между человеком и демонами

Оригинал взят у maroosya в Вопросы-Ответы

Ура! Вышел осенний номер Белого ворона!

Посмотреть и купить можно здесь!

( СОДЕРЖАНИЕ: )

От меня там немножко стихов и - о, как я возгордилась! - мне доверено сказать Слово Редактора, которое я, нагло пользуясь служебным положением, сейчас и опубликую здесь!

Из знакомых мне и горячо любимых:
ГАЛИНА КОРШУНКОВА galankor - ВЕЧЕРНЯЯ ОТРАДА (воспоминания)
ИРИНА ЛЮБЕЛЬСКАЯ shlomith_mirka - СМОТРИ ЖЕ (стихи)
ЕВГЕНИЯ ПАВЛОВСКАЯ - ПАМЯТИ КОТА КОНСТАНТИНА рассказ

Поздравляю Галочку и Ирину с первой публикацией в Белом Вороне!

Женя тоже впервые в Белом Вороне, но она уже маститый писатель, издавший несколько книжек!
И мы очень рады, что Павловская к нам присоединилась!

И - слово редактора:

Однажды внук спросил у деда: «А как люди узнают, что они писатели? Сами догадываются, или им окружающие говорят?» Дед задумался.
А действительно, кто нам сказал, что мы – писатели?
Поэты?
Или мы знали это отродясь?
Мне было лет восемь, когда я переписывала роман Любови Воронковой «Девочка из города», свято веря, что сочиняю сама, и заявляла всем, кто хотел и не хотел меня слушать: «Я буду писательницей!» Мне казалось – это легко. Потом, правда, эта иллюзия развеялась, и понадобилось несколько десятилетий, чтобы я научилась произносить вслух – с легким внутренним ужасом и внешней иронией: «Ну да, я писатель!».
Вот и Людмила Улицкая не даст соврать: «Когда я стала издавать книгу за книгой, я испытывала страх самозванства. Кто это меня назначил писателем? Я стеснялась самого слова «писатель». Но с годами привыкла. Да, писатель».
На встрече с Улицкой я осмелилась и спросила у нее: «Как вы думаете, что приводит писателя к известности?» Она не смогла мне внятно ответить, общий смысл был евангельский: «Толцыте – и отверзится!»
То бишь – «ищите, и найдете; стучите, и отворят вам».
Вот так и колотимся всю жизнь в эту дверь.
Пишем, потому что не писать – не можем.
Но все-таки – несмотря на парадоксальное утверждение Джона Фаулза: «Быть поэтом – все, печатать стихи – ничто», которому вторит Эмили Дикинсон, говоря, что «Стихам читатель не нужен» – все-таки хочется, чтобы читали, правда? И стихи, и прозу! И не только друзья и родственники – они-то прочтут, куда им деваться. Нет, хочется чтобы твоя выстраданная проза – или поэзия – вышла в свет, чтобы какой-нибудь совершенно незнакомый тебе человек читал твою вещь всю ночь напролет, а потом кричал тебе – по телефону, в смс, в комментарии: это же про меня, это со мной так было…
Наш «Белый ворон» дает прекрасную возможность обрести новых читателей – и новых друзей. Каждый из нас, так или иначе причастных к альманаху, теперь знает: я не один такой! Нас целая стая. Мы расправили крылья и летим, но все-таки любой из нас время от времени испытывает сомнения на собственный счет, без этого нет творчества.
Героиня романа Дж. М. Кутзее «Элизабет Костелло», писательница, называла себя «секретарем невидимого», найдя это выражение у поэта Чеслава Милоша: «Я писательница, и пишу я то, что слышу. Я секретарь невидимого, один из многих секретарей, сменившихся за истекшие века. Это моя профессия: секретарь, записывающий под диктовку. Не мое дело расспрашивать, судить то, что мне диктуют. Я только записываю слова, а потом проверяю их, проверяю, как они звучат, чтобы быть уверенной, что расслышала правильно».
Мне больше нравится «секретарь неведомого», что, впрочем, одно и то же.
Так вот, каждый из нас, пишущих под диктовку невидимого – или неведомого! – каждый, составляющий из буковок слова, из слов – фразы или строфы, из фраз – тексты, не может не задумываться: а что, если…
«А что, если невидимое не считает тебя своим секретарем? Что, если твоя должность, твое место давным-давно ликвидировано, а извещение об этом не дошло до тебя? Что, если тебе никогда и не доверяли эту должность?»
Ответы на эти вопросы может дать только Время.
И читатель.
Поэтому мы идем к вам!

Оригинал взят у christa_eselin в post

Увидела у mi3ch в Herzensschatzi komm...

Ребяты, я это выдумала для своих героев, честное слово!
Уже давно!
Только фраза немножко другая, но смысл тот же...

И сколько раз так бывало - выдумаешь, а оно есть...

Оригинал взят у elenablondy в о грехе

В ленте френдов почти рядом два поста, оба - вопли о помощи:

Москве очень нужен детский хоспис!
Наверняка не только Москве. Как ни прискорбно, дети продолжают умирать от рака везде.

Воторой пост - немного о другом. А на самом деле все о том же.

Здание Нижегородской консерватории отдают РПЦ

Присоединяюсь к словам cleofide:

"Я вовсе не против восстановления храмов, но ситуация, когда в посёлке на четыре с небольшим тысячи человек имеется два роскошных монастыря и ни одной музыкальной школы, ни одного кинотеатра, а единственный музейчик влачит жалкое существование - это всё-таки некоторая аномалия.
Разительнейший контраст рядом с этим самодовольно ликующим благополучием учреждений РПЦ являют собой любые институты, целью которых является сохранение, распространение и развитие национальной культуры.
Школы (в том числе музыкальные), библиотеки, детские клубы, филармонии, музеи, театры, концертные залы, галереи... Даже если такие учреждения из последних сил работают, невооружённым глахом видно, что их теснят со всех сторон, что здания взывают о ремонте или хотя бы генеральной уборке территории, что культурная жизнь провинции иссякает на глазах - закрываются кружки, студии, распускаются труппы, закрываются проекты, а науськанные черносотенцами хулиганы срывают спектакли и громят выставки.
А больницы и поликлиники?... Но про это я уж молчу, - не моя епархия, хотя видеть их состояние тоже больно. Впрочем, это - тоже отчасти культура, поскольку медицина основана на знаниях, которые ни в каком монастыре получить невозможно, и никакие кафедры теологии тут не подспорье.
Не слишком ли велика стала диспропорция, а?.."

( Или что - нам остается только молиться?! )