Людмила Улицкая: «Не приверженность к той или иной политической системе определяет интеллигента, а исключительно личная порядочность и добросовестность».

Недавно в свет вышла новая книга Людмилы Улицкой «Священный мусор». В нее вошли интервью и выступления писательницы разных лет и по разным поводам, статьи, воспоминания о близких и друзьях. Читается все это как дневник писателя — жанр, созданный когда-то Достоевским. Пользуясь случаем, корреспондент «Профиля» поговорил с Людмилой Улицкой о протестном движении, о том, чем интеллигент отличается от образованной личности, и кто должен стоять во главе государства.

ПРОФИЛЬ: Людмила Евгеньевна, в вашей новой книге есть такое наблюдение: некоторые термины подвержены дрейфу, их смысл меняется с годами. Прежде всего, это касается понятия «интеллигенция». Мы совершенно запутались в том, что же это такое. Как, на ваш взгляд, сегодня можно определить интеллигентного человека? Какие тут могут быть критерии?

Улицкая: Признаться, это один из самых сложных и спорных вопросов, и я попробую ответить на него исходя из своего понимания. Интеллигенция представляется мне, скорее, орденом, чем социальным слоем. В свое время Александр Исаевич Солженицын пустил в оборот новое слово — «образованщина». Это очень полезный термин, и вот для начала из того круга людей, о котором идет речь, исключим тех, кого можно назвать «образованщиной» — то есть людей, получивших хорошее образование, плодотворно использующих свои знания и умения на своем профессиональном поле, но не обладающих какими-то определенными качествами, которые из образованного человека делают интеллигента. Первое из этих качеств — бескорыстие. Мотивацией деятельности интеллигента может быть все что угодно, начиная от абстрактного блага, пользы человечеству, исправления нравов, повышения уровня образования общества или уровня здравоохранения, но только не деньги. Интеллигент может сколько угодно заблуждаться, горячо отстаивать свои позиции (верные или ложные), но он неподкупен и действует исходя не из личной корысти, а из соображений общественного блага, как он его понимает. Не приверженность к той или иной политической системе определяет интеллигента, а исключительно личная порядочность и добросовестность. Итак, я определяю интеллигенцию как духовный орден, и, покушаясь лично на это звание, оставляю за собой сомнения в своей правоте и допускаю, что есть и другие, более удачные и точные определения.

Недавно в Пушкинском музее видел картину Поля Гогена «А, ты ревнуешь?» Полотно написано ровно 120 лет назад, но смотрится ярко.

Невольно задумался о чувстве ревности как таковом.
На мой взгляд, ревность - это проявление собственного эгоизма. И это чувство, в моем понимании, однозначно плохое и разрушительное. Есть такая пословица: «Если вы начинаете следить за своей женой, то будьте готовы принимать решения. Но если вы уже готовы принимать решения, то зачем следить?» Получается какая-то тупиковая вещь.

Попробую поразмышлять об этом подробнее.
Мне представляется, что для большинства людей очевидна тесная взаимосвязь таких человеческих чувств, как любовь и ревность. Но так ли это? Действительно ли ревность - спутница любви? Или это тягостное душевное состояние, как сказал Марсель Пруст, “беспокойное устремление к тирании, перенесенное в сферу любви”?

То есть жестокие муки ревности испытывают те, чей характер деспотичен, эмоционально холоден и отчужден. Они предъявляют другим чрезмерно высокие требования, совершенно не задумываясь о том, что выполнить их подчас нереально.