Марш Мендельсона (7) - Хэппи энд!
Jan. 21st, 2011 06:26 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
je_nnyСудьба!
Оказавшись, наконец, дома, Лиза была вне себя от счастья! Она приняла душ, напилась чаю с купленной по дороге булочкой, слегка распаковалась и уселась на диван перед телевизором – приходить в себя. Но в себя приходилось плохо. Почему-то было очень грустно и становилось все грустнее и грустнее. Лиза съела еще булочку. Помогло, но мало. При мысли об оставленном в Шарлотте Кене, ей стало совсем уж грустно. О чем она, собственно, грустит, Лиза и сама не знала. Расстались они с Кеном вполне мирно, Лиза ничего ему точно не обещала, уклончиво сказав, что подумает. Сама-то она знала, что ни за что, ни за какие хот-доги и чизбургеры не согласится остаться навсегда в этом богом забытом Шарлотте!
Never! Not for the world!
Но отчего-то на душе у Лизы было так печально, словно она была героиней любовного романа, вынужденной из-за семейной вражды на 15 лет расстаться со своим прекрасным возлюбленным, который – в то время как она на протяжении 329 страниц льет ручьями слезы, – вовсю наслаждается жизнью, ввязываясь в одно приключение за другим, чтобы ровно через 26 лет 8 месяцев 14 дней и 48 минут явиться, как ни в чем ни бывало, в свой родовой замок и прижать к сердцу свою возлюбленную, все такую же прекрасную и не постаревшую ни на один день!
Пока Лиза предавалась печали, пошел дождь, и его равномерный шум прекрасно гармонировал с Лизиным настроением, служа ему приятным ненавязчивым аккомпанементом.
- Дождь? – опомнилась Лизавета.
- Какой еще дождь?! Зима на дворе!!!
Дождь шел с потолка на кухне, да еще какой! Чертыхаясь и спотыкаясь, Лиза взлетела на 7-й этаж и яростно надавила на звонок. Дверь распахнулась, и прямо пред Лизиными глазами появился характерный псевдоготический силуэт здания родного Музея Отечественной истории имени Карамзина!
Силуэт был напечатан синим цветом на белой майке. Внутри майки находился ее владелец. Южнее надписи Лиза обнаружила закатанные до колен поношенные джинсы и босые ноги примерно 45 размера. В опущенной правой руке обладатель майки с Музеем держал мокрую половую тряпку, а за левой его пяткой прятался кошачий подросток, который глазел на Лизу хитрыми желтыми плошками и готов был при малейшем ее движении дать деру.
К северу от надписи располагалась весьма симпатичная вихрастая физиономия, которая была, как полагается, снабжена парой светлых бровей, внушительным носом и довольно крупным ртом. К западу и востоку от носа располагались слегка оттопыренные уши. Россыпь веснушек довершала картину и напоминала карту звездного неба. Физиономия таращила на Лизу синие глаза со светлыми ресницами.
Довольно долго они молча смотрели друг на друга. Неизвестно, сколько бы они так простояли, если бы этажом выше не хлопнула дверь лифта, разрушив все чары.
- Откуда у тебя это! – спросила забывшая, за чем пришла, Лиза и сделала шаг вперед.
Котенок, который только этого и ждал, радостно подскочил вверх, развернулся в воздухе, приземлился и помчался на махах в комнату, сверкая белыми пятками.
- Что это?
- Вот это! – и Лиза ткнула пальцем прямо в парадный вход Музея.
- На работе купил! – ответил ошарашенный владелец майки.
- А ты что, тоже в Карамзинском музее работаешь?
- Что значит «тоже»? Я там уже 10 лет работаю!
- А я всего три! А ты в каком отделе?
- В Оружии… А ты?
- А я в Графике! Вот это да!
- И не говори!
В это время котенок Кеша, разочарованный тем, что за ним никто не гонится, потихоньку вернулся на прежнюю позицию за левой пяткой и внимательно следил за разговором.
- А ты вообще-то кто? – догадался, наконец, спросить Оружейник.
- Я – Лиза, – сказала Лиза. – Живу я здесь, этажом ниже.
- А-а! А я – Митя. А ты чего пришла-то?
- Ах да! – вспомнила Лизавета. – Что у тебя там, кран сорвало, что ли? У меня на кухне льет, как из ведра.
- Не, не кран, – ответил он, – это я курицу размораживал.
- Ку-курицу? – поразилась Лизавета.
Перед ее мысленным взором немедленно возникло видение огромной замороженной курицы, которая с трудом разместилась в малогабаритной кухне, втиснувшись между холодильником и электроплитой. Желтые когтистые лапы курицы высовывались в окно, а голова с томно прикрытыми глазами расположилась в коридоре. Лиза невольно посмотрела вниз: не торчит ли из-за поворота коридора красный гребешок. Гребешок не торчал.
- Покажи! – сказала она почему-то шепотом.
- Пошли!
Пока хозяин вел Лизу на кухню, воображаемая ею курица стремительно уменьшалась в размерах, превратившись в конце концов в маленького жалкого цыпленка, который сиротливо плавал в небольшой кастрюльке с кипящим бульоном.
- Вот! – сказал хозяин, – курица.
- Курица-курица! – подтвердил котенок, следовавший в арьергарде, – заметьте: это НАША курица! И делиться с вами мы не собираемся!
Оказывается, любитель курятины с утра положил замороженную тушку в раковину и ушел на работу, не обратив внимания, что неплотно закрутил кран. Тушка перекрыла слив, кран потихоньку капал и накапал целую раковину. Вода полилась на пол, а потом и Лизе на голову.
- А что, здорово залило?
- Еще как! Прямо Ниагара!
- Ну пойдем, поглядим, что можно сделать.
- Идите-идите! – напутствовал их котенок Кеша, – идите поглядите. А я не пойду. У меня и здесь дел полно.
И пока Лиза проводила экскурсию в затопленной кухне, этажом выше котенок Кеша, который был умен не по годам… то есть не по месяцам… в общем, умен не по возрасту, трудолюбиво обрабатывал цыпленка, ловко выудив его правой передней лапкой из кипящего бульона. Несмотря на то, что цыпленок, хотя и маленький, был все же несколько больше котенка, Кеша справился с ним очень быстро – намного быстрее, чем его хозяин с ликвидацией последствий наводнения. Тот возился гора-а-аздо дольше!
После осушения всемирного потопа на Лизиной кухне они так же долго ликвидировали последствия небольшого пожара на кухне у Мити: бульон выкипел – очевидно, вместе с курицей – и кастрюлька слегка сгорела! Котенок Кеша делал вид, что даже слова такого не знает: «курица»! И помогал по мере сил: ловил тряпку, прыгал на ноги в самый неподходящий момент, нападал из-за угла…
Потом они еще пили чай – у Лизы. У Мити очень пахло гарью.
Ну, это надолго, подумал котенок Кеша, которого – на всякий случай – Митя взял с собой. Котенку Кеше было совсем неинтересно слушать про приключения Лизы в Америке и Мити – в музее Отечественной Истории имени Карамзина, которых – приключений – за 10 лет набралось значительно больше, чем у Лизы. Поэтому Кеша заснул у Лизы на коленях и спал до тех пор, пока его аккуратненько не переложили на диван. Тогда он потянулся, перевернулся на другой бок, свернулся в клубочек и снова заснул.
Музей Отечественной истории имени Н.М. Карамзина, где, как оказалось, они оба работали, был учреждением с давней и запутанной историей. Располагался он практически в центре, но несколько на задворках и поэтому даже не все москвичи знали о его существовании. Выстроен он был по проекту известного архитектора в псевдоготическом, как уже было ранее сказано, стиле благодаря тщанию, усердию и капиталу знаменитого собирателя графа Уваровского, которому совершенно некуда было девать свою огромную коллекцию.
Жена, графиня Уваровская, урожденная Достигаева, чей капитал граф, собственно, и тратил, так прямо и заявила: или я, мол, или твои древности. И граф построил Музей. Кстати, никто так никогда и не узнал, откуда взялось это «имени Карамзина» и почему именно «имени Карамзина», но во всех официальных документах Музей именовался именно так.
Строительство началось незадолго до русско-турецкой войны и окончилось аккурат после русско-японской. То ли граф плохо следил за строительством, то ли подрядчик был вор, но, открывшись, наконец, в некий прекрасный день, музей буквально на следующий же – не менее прекрасный день – закрылся на доделки и переделки, которые плавно переросли в текущий, а затем и капитальный ремонт.
В перерывах между революциями, ремонтами, войнами, смерчами и путчами музей исправно функционировал, демонстрируя свои сокровища в постоянно меняющихся экспозиционных залах: пока в одном зале бродили посетители, в другом сидели ремонтники, закусывая кефир – и не только кефир – бутербродами с одесской колбасой.
Псевдоготическое здание поражало сложностью внутренней архитектуры: там были внутренние дворы и крытые галереи, лестницы в самых неожиданных местах и непонятного назначения переходы; двери, ведущие в никуда, и окна, глядя в которые было просто невозможно было понять, что же это, собственно, за улица…
В Музее даже водилось привидение, которое не выжили никакие ремонты. Это был призрак графа Уваровского, печально бродивший на третьем этаже западного крыла в бесплодных поисках собственной коллекции, разделенной в 30-е годы между Государственным Историческим музеем, Библиотекой – бывшей Ленина – и Центральным Архивом. Зато в восточном крыле однажды поймали одичавшего посетителя, который как пришел в Музей на открытие выставки, посвященной 100-летию отмены крепостного права, так никогда и не вышел, обосновавшись на пятом этаже в макете камеры декабристов, где и жил себе спокойно до ремонта 1988 года, питаясь акридами и мокрицами. И тех, и других в Музее было навалом.
В связи с какими-то техническими обстоятельствами во время капитального ремонта 1948 года между западным и восточным крылами здания была выстроена временная разделительная стена. С тех пор два крыла музея не сообщались друг с другом никак. Сотрудникам музея, чтобы попасть, например, из Графики в Дирекцию, нужно было спуститься на первый этаж, пройти через экспозицию, выйти на улицу из восточного подъезда, пройти через площадь, завернуть за угол, войти в западный подъезд, подняться по лестнице, пройти по коридору, спуститься по лестнице и еще два раза завернуть за угол! Здесь и располагалась Дирекция (привидение жило этажом выше). «Оружие» приютилось как раз напротив привидения, и поэтому нет ничего невероятного в том, что Оружейнику и Лизе удалось ни разу не встретиться за целых три года.
- Ни разу не встретились! За целых три года! Ты представляешь, ни он меня никогда не видел, ни я его! – рассказывала Лизавета Нине Юрьевне.
Нюсик, с трудом разыскавшая Лизавету после ее приезда из Америки, наконец поняла в чем дело и почему Лизавета ничего про эту самую Америку связно рассказать не может. Мало того, Лизавета как бы с трудом вспомнила, а кто такая, собственно, сама Нина Юрьевна! На самом деле Лиза очень ее звонку обрадовалась. Наконец-то она могла поделиться с лучшей подругой всеми своими новостями, а их за три месяца накопилось более чем достаточно!
- Какая там Америка? О чем ты?! Вот Митя…
Мало того, что Митя жил прямо над Лизой и работал в том же Музее, они еще, как оказалось, всю жизнь пересекались, так ни разу и не встретившись: в детстве Митюха ходил с папой в ту самую библиотеку и прекрасно помнил Милочку…
- Еще бы! – сказала Ню.
… учился в том же МГУ, бывал практически в тех же экспедициях, и однажды Лиза уехала с Балки на той же машине, с которой Митя на Балку приехал!
- Это судьба!
И крошка Ню согласилась.
И только повесив трубку, Лиза вдруг с раскаяньем осознала, что всю дорогу говорила только о себе да о Митюхе! Лиза даже не поинтересовалась, как дела у Ню! У Петровича! У всех остальных! Кошмар!
И она кинулась звонить Нине Юрьевне. Откликнулся Петрович:
- Да. … Лиза. … Это ты. … Приехала, наконец…
Говорил он как-то странно, делая большие паузы между словами и совершенно траурным тоном.
- Петрович! Привет! Да я давно уже приехала! Позови-ка мне Нюсика! Мы не договорили.
- Нюсика нет.
- То есть, как нет? Уже ушла? Мы же только что с ней говорили!
- Да, она ушла. В смысле давно. В смысле к маме. В смысле совсем. В смысле мы разводимся.
- То есть как РАЗВОДИТЕСЬ!!!
- Так.
- Да вы что, с ума посходили!!!!!!!
- Не знаю.
- Да что случилось-то?
И Петрович поведал Лизе душераздирающую историю о том, как Нина Юрьевна покусилась на самое святое, выбросив на помойку его любимые брюки, прошедшие с ним вместе через 26 экспедиций! Последние 15 лет Петрович носил их дома вместо пижамы. Был страшный скандал, после чего Крошка Ню ушла из дому, хлопнув дверью.
Лиза не знала, что и подумать. К счастью, в этот момент пришел Митя. За ним следовал Кеша, который сильно вырос и растолстел, что совсем не удивительно, учитывая его аппетит. Кеша только что научился открывать холодильник, о чем Митя еще не знал. Кеша сразу направился на кухню – тренироваться на Лизином холодильнике, а Митя – прямо к Лизе, которая хлюпала носом, сидя с ногами на диване.
- Эй! – сказал он. – Лизаветка! Ты чего ревешь-то?
- Они ра-а-а-азводятся-а-а-а!!!
- Кто они? Почему разводятся?
Лиза объяснила, кто и почему.
- О господи! – сказал Митюха, стараясь сдержать смех.
Да помирятся они 125 раз!
- Ты думаешь?
- Да конечно!!!
- Правда?
- Правда! Вот что, Булочка, хватит сырость разводить!
- Не смей меня Булкой называть!
- И не Булкой, а Бу-улочкой!
- Все равно не смей!
- Ну, подумай ты своей головой – это они разводятся (они и помирятся), а мы – так очень даже наоборот!
- Да-а, а почему мы наоборот?
- А ты не знаешь?
- Я-то знаю, почему я, а вот почему ты?!
- Почему я? Почему же это я? Ну, наверное, потому, что мне очень нравятся… хлебобулочные изделия!
- Ах ты!!! Ну сейчас ты получишь!!!
Неизвестно, что получил бы Митюха, если бы опять не зазвонил телефон. Естественно, это была Алёна. Она стала приставать к Лизе с какой-то саржевой подкладкой, которая непременно ДОЛЖНА быть у Лизы – я знаю, у тебя ВСЕ есть! Лиза, у которой саржевая подкладка, может быть, и была, отвечала ей довольно односложно, так как очень трудно одним ухом слушать Алёну, а другой рукой отбиваться от всяких Митюх, которые весьма активно… пристают… со всякого рода…п-притязан-ниями… и … п-по-п-ползн-новен-н-иями!!!
- Алёна, послушай, мне сейчас… как-то очень некогда! Я тебе сама позвоню, попозже… месяца через два! Пока! - сказала Лиза и уронила телефон.
- Значит, говоришь, нравятся хлебо-булочные изделия? И почему это они тебе так нравятся?
- Так я же … и объясняю! Мне … нравятся … потому… что … они… очень … вкусные!
- Пожалуйста, поподробнее! Вот с этого места – поподробнее!
- С какого?
- Вот с этого!
И он объяснил. Достаточно подробно.
А в это время кот Кеша сидел на подоконнике и мечтал. Он уже провел ревизию в Лизином холодильнике и прибрал все, что плохо лежало: кусочек сыра, ломтик колбаски и остатки шпрот в банке. Жизнь удалась! Но чего-то все-таки не хватало. Вернее, кого-то! Ему мерещилось, что где-то там, во дворе или, может быть, на чердаке ждет его та единственная и неповторимая, нежная и коварная, пушистая и зеленоглазая, – словом, та, без которой и рыба не рыба, и колбаска не колбаска… Кеша был романтиком и верил в любовь!
А любовь – это такая вещь …
Когда ее нет, то как-то все не то!…
А когда она есть…
Да вы и сами знаете!
КОНЕЦ
Разговор Автора с Возмущенным Читателем
- Как конец? Какой конец?! Нет, это совершенно невозможно! Только-только началось самое интересное, а Вы говорите «конец»! Просто безобразие какое-то! Судя по всему, героиня встретила, наконец, своего прекрасного принца, а Вы пишете об этой судьбоносной встрече в таком разухабистом тоне! Что это такое: какие-то котята, цыплята, булки! Курица замороженная! Ужас!!! Не умеете писать любовные романы, так и не беритесь! Поучились бы у профессионалов!
- У кого это, например?
- У кого? Да вот, я недавно прочел: Рут Джин Дейл «Завтрак в постель» или Миранда Рей «Обреченная любовь»… Да мало ли!
- Никогда не слышал! Не понимаю, что Вам не нравится? По-моему, очень милая сцена, и котенок ее только украсил! Представляю, что бы Вы понаписали!
- Вряд ли Вы можете себе это представить! Вот дайте мне такую возможность!
- Да ради бога! Посмотрим, что у Вас получится!…
- Итак, героиня звонит в дверь: «Дверь с грохотом распахнулась, и Лиза… Нет, Элиза! Элиза увидела на пороге незнакомого молодого мужчину. Он выглядел таким же растерянным, как и сама Элиза… еще бы, ведь она на полном ходу влетела в его объятия. Он слегка прижал ее к своей широкой груди. Элизу удивила и приятно взволновала сила его невольного объятия. Он поставил девушку на ноги и посмотрел на нее, улыбнувшись невероятно чувственной улыбкой…»
- Что это еще за чувственные улыбки! Кошмар какой-то!
- Не перебивайте!
«Она не могла оторвать от него глаз. Он был великолепен: густые, светлые, как день, волосы…»
- Бред!
«… синие, как сапфиры, глаза, в которых светились ум и любопытство, высокие скулы, квадратный подбородок и чуть заметная усмешка в изгибе губ. Их короткое объятие пробудило в Элизе неведомые ей прежде чувства и ощущения: его прикосновение как будто отозвалось разрядом электрического тока…»
- Какие это неведомые чувства и ощущения? Лиза, если Вы еще помните, уже была замужем и не только замужем!
- Не мешайте!
«…он прижал свои губы к ее губам… прохладным, нежным, трепещущим. Не в силах пошевелиться, она позволяла целовать себя…»
- Ну, хватит! Надоело!
«…никто никогда ее так не целовал! Все ее чувства сосредоточились на возрастающем жаре его губ, на возрастающем жаре собственной крови, струей шампанского растекавшейся по жилам!»
- Вот как писать надо! Слышите? Автор! Где Вы?
Надо же, ушел куда-то…
- Эй! Вернитесь! Ау!!
*********************
Вторая часть сериала "Лиза во фритюре"
Полностью - здесь: http://zhurnal.lib.ru/editors/p/perowa_e_g/marsh.shtml
Марш Мендельсона
1 – Ай лав ю, Петрович!
http://je-nny.livejournal.com/337809.html
2 – Китаец
http://je-nny.livejournal.com/338905.html
3 – Про Люлюнчиков
http://je-nny.livejournal.com/340804.html
4 - Про Аика, Репотана и Бетси Львовну
http://je-nny.livejournal.com/341442.html
5 – выбор мужа по-научному
http://je-nny.livejournal.com/342001.html
6 и 7 – Америка
http://je-nny.livejournal.com/343242.html
Оказавшись, наконец, дома, Лиза была вне себя от счастья! Она приняла душ, напилась чаю с купленной по дороге булочкой, слегка распаковалась и уселась на диван перед телевизором – приходить в себя. Но в себя приходилось плохо. Почему-то было очень грустно и становилось все грустнее и грустнее. Лиза съела еще булочку. Помогло, но мало. При мысли об оставленном в Шарлотте Кене, ей стало совсем уж грустно. О чем она, собственно, грустит, Лиза и сама не знала. Расстались они с Кеном вполне мирно, Лиза ничего ему точно не обещала, уклончиво сказав, что подумает. Сама-то она знала, что ни за что, ни за какие хот-доги и чизбургеры не согласится остаться навсегда в этом богом забытом Шарлотте!
Never! Not for the world!
Но отчего-то на душе у Лизы было так печально, словно она была героиней любовного романа, вынужденной из-за семейной вражды на 15 лет расстаться со своим прекрасным возлюбленным, который – в то время как она на протяжении 329 страниц льет ручьями слезы, – вовсю наслаждается жизнью, ввязываясь в одно приключение за другим, чтобы ровно через 26 лет 8 месяцев 14 дней и 48 минут явиться, как ни в чем ни бывало, в свой родовой замок и прижать к сердцу свою возлюбленную, все такую же прекрасную и не постаревшую ни на один день!
Пока Лиза предавалась печали, пошел дождь, и его равномерный шум прекрасно гармонировал с Лизиным настроением, служа ему приятным ненавязчивым аккомпанементом.
- Дождь? – опомнилась Лизавета.
- Какой еще дождь?! Зима на дворе!!!
Дождь шел с потолка на кухне, да еще какой! Чертыхаясь и спотыкаясь, Лиза взлетела на 7-й этаж и яростно надавила на звонок. Дверь распахнулась, и прямо пред Лизиными глазами появился характерный псевдоготический силуэт здания родного Музея Отечественной истории имени Карамзина!
Силуэт был напечатан синим цветом на белой майке. Внутри майки находился ее владелец. Южнее надписи Лиза обнаружила закатанные до колен поношенные джинсы и босые ноги примерно 45 размера. В опущенной правой руке обладатель майки с Музеем держал мокрую половую тряпку, а за левой его пяткой прятался кошачий подросток, который глазел на Лизу хитрыми желтыми плошками и готов был при малейшем ее движении дать деру.
К северу от надписи располагалась весьма симпатичная вихрастая физиономия, которая была, как полагается, снабжена парой светлых бровей, внушительным носом и довольно крупным ртом. К западу и востоку от носа располагались слегка оттопыренные уши. Россыпь веснушек довершала картину и напоминала карту звездного неба. Физиономия таращила на Лизу синие глаза со светлыми ресницами.
Довольно долго они молча смотрели друг на друга. Неизвестно, сколько бы они так простояли, если бы этажом выше не хлопнула дверь лифта, разрушив все чары.
- Откуда у тебя это! – спросила забывшая, за чем пришла, Лиза и сделала шаг вперед.
Котенок, который только этого и ждал, радостно подскочил вверх, развернулся в воздухе, приземлился и помчался на махах в комнату, сверкая белыми пятками.
- Что это?
- Вот это! – и Лиза ткнула пальцем прямо в парадный вход Музея.
- На работе купил! – ответил ошарашенный владелец майки.
- А ты что, тоже в Карамзинском музее работаешь?
- Что значит «тоже»? Я там уже 10 лет работаю!
- А я всего три! А ты в каком отделе?
- В Оружии… А ты?
- А я в Графике! Вот это да!
- И не говори!
В это время котенок Кеша, разочарованный тем, что за ним никто не гонится, потихоньку вернулся на прежнюю позицию за левой пяткой и внимательно следил за разговором.
- А ты вообще-то кто? – догадался, наконец, спросить Оружейник.
- Я – Лиза, – сказала Лиза. – Живу я здесь, этажом ниже.
- А-а! А я – Митя. А ты чего пришла-то?
- Ах да! – вспомнила Лизавета. – Что у тебя там, кран сорвало, что ли? У меня на кухне льет, как из ведра.
- Не, не кран, – ответил он, – это я курицу размораживал.
- Ку-курицу? – поразилась Лизавета.
Перед ее мысленным взором немедленно возникло видение огромной замороженной курицы, которая с трудом разместилась в малогабаритной кухне, втиснувшись между холодильником и электроплитой. Желтые когтистые лапы курицы высовывались в окно, а голова с томно прикрытыми глазами расположилась в коридоре. Лиза невольно посмотрела вниз: не торчит ли из-за поворота коридора красный гребешок. Гребешок не торчал.
- Покажи! – сказала она почему-то шепотом.
- Пошли!
Пока хозяин вел Лизу на кухню, воображаемая ею курица стремительно уменьшалась в размерах, превратившись в конце концов в маленького жалкого цыпленка, который сиротливо плавал в небольшой кастрюльке с кипящим бульоном.
- Вот! – сказал хозяин, – курица.
- Курица-курица! – подтвердил котенок, следовавший в арьергарде, – заметьте: это НАША курица! И делиться с вами мы не собираемся!
Оказывается, любитель курятины с утра положил замороженную тушку в раковину и ушел на работу, не обратив внимания, что неплотно закрутил кран. Тушка перекрыла слив, кран потихоньку капал и накапал целую раковину. Вода полилась на пол, а потом и Лизе на голову.
- А что, здорово залило?
- Еще как! Прямо Ниагара!
- Ну пойдем, поглядим, что можно сделать.
- Идите-идите! – напутствовал их котенок Кеша, – идите поглядите. А я не пойду. У меня и здесь дел полно.
И пока Лиза проводила экскурсию в затопленной кухне, этажом выше котенок Кеша, который был умен не по годам… то есть не по месяцам… в общем, умен не по возрасту, трудолюбиво обрабатывал цыпленка, ловко выудив его правой передней лапкой из кипящего бульона. Несмотря на то, что цыпленок, хотя и маленький, был все же несколько больше котенка, Кеша справился с ним очень быстро – намного быстрее, чем его хозяин с ликвидацией последствий наводнения. Тот возился гора-а-аздо дольше!
После осушения всемирного потопа на Лизиной кухне они так же долго ликвидировали последствия небольшого пожара на кухне у Мити: бульон выкипел – очевидно, вместе с курицей – и кастрюлька слегка сгорела! Котенок Кеша делал вид, что даже слова такого не знает: «курица»! И помогал по мере сил: ловил тряпку, прыгал на ноги в самый неподходящий момент, нападал из-за угла…
Потом они еще пили чай – у Лизы. У Мити очень пахло гарью.
Ну, это надолго, подумал котенок Кеша, которого – на всякий случай – Митя взял с собой. Котенку Кеше было совсем неинтересно слушать про приключения Лизы в Америке и Мити – в музее Отечественной Истории имени Карамзина, которых – приключений – за 10 лет набралось значительно больше, чем у Лизы. Поэтому Кеша заснул у Лизы на коленях и спал до тех пор, пока его аккуратненько не переложили на диван. Тогда он потянулся, перевернулся на другой бок, свернулся в клубочек и снова заснул.
Музей Отечественной истории имени Н.М. Карамзина, где, как оказалось, они оба работали, был учреждением с давней и запутанной историей. Располагался он практически в центре, но несколько на задворках и поэтому даже не все москвичи знали о его существовании. Выстроен он был по проекту известного архитектора в псевдоготическом, как уже было ранее сказано, стиле благодаря тщанию, усердию и капиталу знаменитого собирателя графа Уваровского, которому совершенно некуда было девать свою огромную коллекцию.
Жена, графиня Уваровская, урожденная Достигаева, чей капитал граф, собственно, и тратил, так прямо и заявила: или я, мол, или твои древности. И граф построил Музей. Кстати, никто так никогда и не узнал, откуда взялось это «имени Карамзина» и почему именно «имени Карамзина», но во всех официальных документах Музей именовался именно так.
Строительство началось незадолго до русско-турецкой войны и окончилось аккурат после русско-японской. То ли граф плохо следил за строительством, то ли подрядчик был вор, но, открывшись, наконец, в некий прекрасный день, музей буквально на следующий же – не менее прекрасный день – закрылся на доделки и переделки, которые плавно переросли в текущий, а затем и капитальный ремонт.
В перерывах между революциями, ремонтами, войнами, смерчами и путчами музей исправно функционировал, демонстрируя свои сокровища в постоянно меняющихся экспозиционных залах: пока в одном зале бродили посетители, в другом сидели ремонтники, закусывая кефир – и не только кефир – бутербродами с одесской колбасой.
Псевдоготическое здание поражало сложностью внутренней архитектуры: там были внутренние дворы и крытые галереи, лестницы в самых неожиданных местах и непонятного назначения переходы; двери, ведущие в никуда, и окна, глядя в которые было просто невозможно было понять, что же это, собственно, за улица…
В Музее даже водилось привидение, которое не выжили никакие ремонты. Это был призрак графа Уваровского, печально бродивший на третьем этаже западного крыла в бесплодных поисках собственной коллекции, разделенной в 30-е годы между Государственным Историческим музеем, Библиотекой – бывшей Ленина – и Центральным Архивом. Зато в восточном крыле однажды поймали одичавшего посетителя, который как пришел в Музей на открытие выставки, посвященной 100-летию отмены крепостного права, так никогда и не вышел, обосновавшись на пятом этаже в макете камеры декабристов, где и жил себе спокойно до ремонта 1988 года, питаясь акридами и мокрицами. И тех, и других в Музее было навалом.
В связи с какими-то техническими обстоятельствами во время капитального ремонта 1948 года между западным и восточным крылами здания была выстроена временная разделительная стена. С тех пор два крыла музея не сообщались друг с другом никак. Сотрудникам музея, чтобы попасть, например, из Графики в Дирекцию, нужно было спуститься на первый этаж, пройти через экспозицию, выйти на улицу из восточного подъезда, пройти через площадь, завернуть за угол, войти в западный подъезд, подняться по лестнице, пройти по коридору, спуститься по лестнице и еще два раза завернуть за угол! Здесь и располагалась Дирекция (привидение жило этажом выше). «Оружие» приютилось как раз напротив привидения, и поэтому нет ничего невероятного в том, что Оружейнику и Лизе удалось ни разу не встретиться за целых три года.
- Ни разу не встретились! За целых три года! Ты представляешь, ни он меня никогда не видел, ни я его! – рассказывала Лизавета Нине Юрьевне.
Нюсик, с трудом разыскавшая Лизавету после ее приезда из Америки, наконец поняла в чем дело и почему Лизавета ничего про эту самую Америку связно рассказать не может. Мало того, Лизавета как бы с трудом вспомнила, а кто такая, собственно, сама Нина Юрьевна! На самом деле Лиза очень ее звонку обрадовалась. Наконец-то она могла поделиться с лучшей подругой всеми своими новостями, а их за три месяца накопилось более чем достаточно!
- Какая там Америка? О чем ты?! Вот Митя…
Мало того, что Митя жил прямо над Лизой и работал в том же Музее, они еще, как оказалось, всю жизнь пересекались, так ни разу и не встретившись: в детстве Митюха ходил с папой в ту самую библиотеку и прекрасно помнил Милочку…
- Еще бы! – сказала Ню.
… учился в том же МГУ, бывал практически в тех же экспедициях, и однажды Лиза уехала с Балки на той же машине, с которой Митя на Балку приехал!
- Это судьба!
И крошка Ню согласилась.
И только повесив трубку, Лиза вдруг с раскаяньем осознала, что всю дорогу говорила только о себе да о Митюхе! Лиза даже не поинтересовалась, как дела у Ню! У Петровича! У всех остальных! Кошмар!
И она кинулась звонить Нине Юрьевне. Откликнулся Петрович:
- Да. … Лиза. … Это ты. … Приехала, наконец…
Говорил он как-то странно, делая большие паузы между словами и совершенно траурным тоном.
- Петрович! Привет! Да я давно уже приехала! Позови-ка мне Нюсика! Мы не договорили.
- Нюсика нет.
- То есть, как нет? Уже ушла? Мы же только что с ней говорили!
- Да, она ушла. В смысле давно. В смысле к маме. В смысле совсем. В смысле мы разводимся.
- То есть как РАЗВОДИТЕСЬ!!!
- Так.
- Да вы что, с ума посходили!!!!!!!
- Не знаю.
- Да что случилось-то?
И Петрович поведал Лизе душераздирающую историю о том, как Нина Юрьевна покусилась на самое святое, выбросив на помойку его любимые брюки, прошедшие с ним вместе через 26 экспедиций! Последние 15 лет Петрович носил их дома вместо пижамы. Был страшный скандал, после чего Крошка Ню ушла из дому, хлопнув дверью.
Лиза не знала, что и подумать. К счастью, в этот момент пришел Митя. За ним следовал Кеша, который сильно вырос и растолстел, что совсем не удивительно, учитывая его аппетит. Кеша только что научился открывать холодильник, о чем Митя еще не знал. Кеша сразу направился на кухню – тренироваться на Лизином холодильнике, а Митя – прямо к Лизе, которая хлюпала носом, сидя с ногами на диване.
- Эй! – сказал он. – Лизаветка! Ты чего ревешь-то?
- Они ра-а-а-азводятся-а-а-а!!!
- Кто они? Почему разводятся?
Лиза объяснила, кто и почему.
- О господи! – сказал Митюха, стараясь сдержать смех.
Да помирятся они 125 раз!
- Ты думаешь?
- Да конечно!!!
- Правда?
- Правда! Вот что, Булочка, хватит сырость разводить!
- Не смей меня Булкой называть!
- И не Булкой, а Бу-улочкой!
- Все равно не смей!
- Ну, подумай ты своей головой – это они разводятся (они и помирятся), а мы – так очень даже наоборот!
- Да-а, а почему мы наоборот?
- А ты не знаешь?
- Я-то знаю, почему я, а вот почему ты?!
- Почему я? Почему же это я? Ну, наверное, потому, что мне очень нравятся… хлебобулочные изделия!
- Ах ты!!! Ну сейчас ты получишь!!!
Неизвестно, что получил бы Митюха, если бы опять не зазвонил телефон. Естественно, это была Алёна. Она стала приставать к Лизе с какой-то саржевой подкладкой, которая непременно ДОЛЖНА быть у Лизы – я знаю, у тебя ВСЕ есть! Лиза, у которой саржевая подкладка, может быть, и была, отвечала ей довольно односложно, так как очень трудно одним ухом слушать Алёну, а другой рукой отбиваться от всяких Митюх, которые весьма активно… пристают… со всякого рода…п-притязан-ниями… и … п-по-п-ползн-новен-н-иями!!!
- Алёна, послушай, мне сейчас… как-то очень некогда! Я тебе сама позвоню, попозже… месяца через два! Пока! - сказала Лиза и уронила телефон.
- Значит, говоришь, нравятся хлебо-булочные изделия? И почему это они тебе так нравятся?
- Так я же … и объясняю! Мне … нравятся … потому… что … они… очень … вкусные!
- Пожалуйста, поподробнее! Вот с этого места – поподробнее!
- С какого?
- Вот с этого!
И он объяснил. Достаточно подробно.
А в это время кот Кеша сидел на подоконнике и мечтал. Он уже провел ревизию в Лизином холодильнике и прибрал все, что плохо лежало: кусочек сыра, ломтик колбаски и остатки шпрот в банке. Жизнь удалась! Но чего-то все-таки не хватало. Вернее, кого-то! Ему мерещилось, что где-то там, во дворе или, может быть, на чердаке ждет его та единственная и неповторимая, нежная и коварная, пушистая и зеленоглазая, – словом, та, без которой и рыба не рыба, и колбаска не колбаска… Кеша был романтиком и верил в любовь!
А любовь – это такая вещь …
Когда ее нет, то как-то все не то!…
А когда она есть…
Да вы и сами знаете!
КОНЕЦ
Разговор Автора с Возмущенным Читателем
- Как конец? Какой конец?! Нет, это совершенно невозможно! Только-только началось самое интересное, а Вы говорите «конец»! Просто безобразие какое-то! Судя по всему, героиня встретила, наконец, своего прекрасного принца, а Вы пишете об этой судьбоносной встрече в таком разухабистом тоне! Что это такое: какие-то котята, цыплята, булки! Курица замороженная! Ужас!!! Не умеете писать любовные романы, так и не беритесь! Поучились бы у профессионалов!
- У кого это, например?
- У кого? Да вот, я недавно прочел: Рут Джин Дейл «Завтрак в постель» или Миранда Рей «Обреченная любовь»… Да мало ли!
- Никогда не слышал! Не понимаю, что Вам не нравится? По-моему, очень милая сцена, и котенок ее только украсил! Представляю, что бы Вы понаписали!
- Вряд ли Вы можете себе это представить! Вот дайте мне такую возможность!
- Да ради бога! Посмотрим, что у Вас получится!…
- Итак, героиня звонит в дверь: «Дверь с грохотом распахнулась, и Лиза… Нет, Элиза! Элиза увидела на пороге незнакомого молодого мужчину. Он выглядел таким же растерянным, как и сама Элиза… еще бы, ведь она на полном ходу влетела в его объятия. Он слегка прижал ее к своей широкой груди. Элизу удивила и приятно взволновала сила его невольного объятия. Он поставил девушку на ноги и посмотрел на нее, улыбнувшись невероятно чувственной улыбкой…»
- Что это еще за чувственные улыбки! Кошмар какой-то!
- Не перебивайте!
«Она не могла оторвать от него глаз. Он был великолепен: густые, светлые, как день, волосы…»
- Бред!
«… синие, как сапфиры, глаза, в которых светились ум и любопытство, высокие скулы, квадратный подбородок и чуть заметная усмешка в изгибе губ. Их короткое объятие пробудило в Элизе неведомые ей прежде чувства и ощущения: его прикосновение как будто отозвалось разрядом электрического тока…»
- Какие это неведомые чувства и ощущения? Лиза, если Вы еще помните, уже была замужем и не только замужем!
- Не мешайте!
«…он прижал свои губы к ее губам… прохладным, нежным, трепещущим. Не в силах пошевелиться, она позволяла целовать себя…»
- Ну, хватит! Надоело!
«…никто никогда ее так не целовал! Все ее чувства сосредоточились на возрастающем жаре его губ, на возрастающем жаре собственной крови, струей шампанского растекавшейся по жилам!»
- Вот как писать надо! Слышите? Автор! Где Вы?
Надо же, ушел куда-то…
- Эй! Вернитесь! Ау!!
*********************
Вторая часть сериала "Лиза во фритюре"
Полностью - здесь: http://zhurnal.lib.ru/editors/p/perowa_e_g/marsh.shtml
Марш Мендельсона
1 – Ай лав ю, Петрович!
http://je-nny.livejournal.com/337809.html
2 – Китаец
http://je-nny.livejournal.com/338905.html
3 – Про Люлюнчиков
http://je-nny.livejournal.com/340804.html
4 - Про Аика, Репотана и Бетси Львовну
http://je-nny.livejournal.com/341442.html
5 – выбор мужа по-научному
http://je-nny.livejournal.com/342001.html
6 и 7 – Америка
http://je-nny.livejournal.com/343242.html